немного ангста в честь Нового Года

[RiseOfTheGuardians]

Название: Мать кошмаров
Автор:  Svart Galla
Персонажи/Пейринг: Куколка/Питч
Размер: мини (2 289 слов)
Рейтинг: NC-21
Жанр: гет, ужасы
Предупреждения: смерть персонажа, неоднозначная сцена секса, расчленёнка. ну и ООС, куда без него
Саммари: Куколка выросла. Теперь место маленькой девочки, обожающей единорогов, занял мрачный подросток, называющий себя Баньши. Её раздражают чудеса Песочного Человека. Ей хочется возродить кошмары Кромешника. Она находит способ, как это сделать, но не знает, чего это будет стоить.
Комментарий: своеобразный подарок сообществу на НГ меня не отпускают вариации на тему возращения Кромешника.

читать?

Тихий американский городок купался в лунном свете. Стояла тихая летняя ночь, наполненная стрёкотом насекомых и отдельными далёкими вскриками птиц. Ветер тихо поглаживал кроны деревьев, ненароком роняя на землю листок-другой. Повинуясь, его дуновению, пухлый светлячок плюхнулся на чей-то подоконник и деловито зашуршал крыльями. Он пополз вперёд, видя, что преграды в виде стекла нет...

Узкая ладонь с длинными, накрашенными чёрным лаком ногтями, прихлопнула светящееся тельце. Светлячок замер на подоконнике размазанным пятном с нелепо растопыренными лапками. Свет померк.

Баньши брезгливо отряхнула руки и вернулась к своему прежнему занятию — созерцанию. Она больше всего любила родной город именно по ночам, когда тени окутывают эти убогие мещанские домишки, как ажурная шаль, а луна... окрашивает всё в серебристо-седой цвет, цвет кудрей мудрой старицы, доживающей свои последние годы... это надо записать. Её друзья оценят.

Девушка спрыгнула с подоконника и села за лэптоп, который был включён целыми сутками. Родители думали, что Баньши делает за ним уроки, но по большей части она сидела на форумах, посвящённых самоубийствам, и читала блоги людей из готической тусовки. У неё был и собственный, куда она постила глубокие мрачные мысли вроде той, что посетила её сейчас. Баньши деловито застучала по клавишам, изредка поглядывая на себя в зеркало, желая насладиться своей особой, ночной красотой. У неё были длинные волосы, выкрашенные в цвет, который она называла не иначе, как «враново крыло», бледная кожа и всё ещё слишком пухлые щёки, которые она привыкла втягивать, желая получить идеальные скулы. Баньши критично относилась к своей внешности, несмотря на предпринимаемые усилия в виде голодания и редкого приёма амфетаминов, которые ей нерегулярно подгонял её бывший парень. Но кое-что не исправить. Например, мерзкие голубые глаза и отвратные ямочки на щеках, которые не исчезали, как бы она не худела. Да ещё эта дурацкая клиника, где её раскормили до размеров слона! До сих пор родители заставляют её пить молоко огромными кружками и сжирать гигантские тарелки картофельного пюре. От всего этого она благополучно избавлялась в туалете на первом этаже, но часть ненавистной еды всё-таки успевала перевариваться, судя по шокирующим цифрам на весах. Но ничего, неделька марафона — и она снова будет по-неземному худа и прекрасна. Лишь бы бывший не подвёл. Мудак.

Баньши вздохнула и задумалась, что писать дальше. А, светлячок! Она жутко боялась насекомых, но на людях восхищалась пауками, даже как-то поцеловала тарантула одной из подружек. Потом, правда, её вырвало. Ничего не поделаешь, это всего лишь тело. Просто так его не отринешь.

«... мерзкий, неуместный источник света в бархатной тьме ночи. Похожий на пламя свечи — так же легко загасить и снова погрузиться в объятия мрака, столь же беспредельного, как и...»

- Куколка! Ты опять не спишь?
- Мам, сколько вам, блять, раз говорить, что я не Куколка, а Баньши! - рявкнула девушка, отрываясь от своего занятия.
- Ай-яй-яй! Кому-то придётся вымыть рот с мылом! - шутливо погрозили из-за двери. Баньши услышала удаляющиеся шаги ног в растоптанных домашник тапочках и выразительно закатила глаза. Ну что сделаешь, если твои родители — жалкие мещане? Да и эта их манера постоянно называть её этим слюнявым детским имечком... Ничего-то они не понимают. Баньши мечтала однажды услышать, что её удочерили. Хорошо бы не иметь в себе ни капли крови этих обывателей!

Появление матери загубило вдохновение на корню, и Баньши со вздохом захлопнула лэптоп. Её клонило в сон. Но если спать всю ночь, под глазами не появятся выразительные чёрные круги, так идущие к вечной сигарете в пальцах. Баньши усилием воли подавила зевок и снова села на подоконник, прихватив по пути пачку сигарет и зажигалку.

За то время, пока она писала, город... изменился. Дома словно осыпало золотистой пылью и они мерцали, как драгоценный металл. Золотая пыль кружила в воздухе, как снег, формируясь в различных причудливых существ. Мимо окна Баньши, грациозно покачивая длинной шеей, степенно прошёл жираф. Небо перечёркивали золотые всполохи, словно на город падали кометы. Возле неё из пыли возник крохотный единорог и загарцевал, норовисто вскидывая увенчанную длинным рогом голову.

Баньши сморщилась и ткнула его зажжённой сигаретой. Единорог пожух и осыпался, превратившись в кучку песка, продолжавшего тускло мерцать. Девушка глубоко затянулась и выпустила облачко дыма. Песочный Человек... она продолжала видеть его по ночам, прямо как в детстве. Разумеется, она никому об этом не говорила. Среди её друзей единственно правильными снами считались кошмары. Баньши сама любила хвастаться, какой очередной кровавый триллер приснился ей за те два часа, что она спала прошлой ночью. Правда, это было враньём. Она знала это, как никто другой. Она сама видела в детстве, что стало с тем, кто насылал кошмары. А жаль. Сейчас бы он пригодился.

Баньши замерла и сидела так, пока сигарета не обожгла пальцы. Она с шипением отбросила окурок и подула на обожжённую руку. Интересно, можно ли как-то освободить его? Или хотя бы подыскать ему замену? Или... или...

В голове Баньши сам собой возник план. Бредовый, конечно, но то, что она и прочие сделали в детстве, тоже не отличалось здравым смыслом. Пора встряхнуть этот мир. Слишком всё стало скучно, слишком по-доброму, слишком обывательски. Новый Кромешник — то, что нужно!

Она быстро оделась и украдкой приоткрыла дверь, прислушиваясь к звукам из спальни родителей. Слышно было, как они на пару всхрапывают. Отлично. Баньши тихо спустилась по лестнице и закрыла за собой дверь дома.

Самое сложное — найти то место. Баньши не ходила туда с самого детства и смутно помнила его. Кое-как продравшись сквозь кусты в парке, что стоило ей кружев на платье, она вышла к озеру и медленно обошла его. Сейчас оно не было замёрзшим, от ветра по воде шла лёгкая рябь. Девушка остановилась, внимательно разглядывая землю под ногами. На берегах пруда росла сочная зелёная трава, а это место было голым и засыпанным тусклым песком. Кажется, именно здесь стояла эта старая кровать. Жаль, она не догадалась прихватить с собой лопату.

Баньши вздохнула и принялась кое-как копать руками. Спустя несколько десятков минут её ногти проскрежетали по чему-то каменному и странно холодному в эту жаркую ночь. Она раскидала в стороны остатки песка и обнаружила большую каменную плиту с кольцом в середине. Она открылась неожиданно легко и Баньши увидела проход, такой глубокий и тёмный, что до его дна не доходил ни один лунный луч.

Её пробрало холодом. На самом деле она страшно боялась темноты, но признаваться в этом считала ниже своего достоинства. И надо всё равно выполнить её план. Девушка тихонько вздохнула и принялась спускаться вниз.

Вниз, вниз и вниз. Тоннель казался нескончаемым. Она взяла с собой фонарик, но его слабый луч путался в паутине мрака. Шаги эхом отдавались от каменных стен. Где-то капала вода, и девушка была уверена, что несколько раз слышала шелест крыльев летучей мыши. Оставалось надеяться, что она не запутается в её волосах. В темноте намного труднее притворяться кем-то другим. И вот она уже не Баньши, а прежняя Куколка, маленькая девочка, уверенная, что под кроватью живут монстры и схватят её за ногу, если высунуть её из-под одеяла слишком далеко. Темнота вокруг неё была плотной, почти осязаемой, казалось, что она струйками затекает в нос и рот, так что она задыхалась. Ноги двигались медленно, словно она шла по колено в киселе. Ей начало казаться, что она будет идти по этому душному, мрачному коридору всю оставшуюся жизнь, пока не упадёт без сил, как вдруг перед ней возникла каменная дверь.

Куколка снова стала Баньши. Она покрутила головой, избавляясь от дурацких детских мыслей, и толкнула дверь. Она поддалась так же неожиданно легко, хоть и со скрипом. Сверху струйками побежал песок. Баньши сморщилась и вытряхнула из волос белеслую труху.

За дверью находилось огромное помещение, темнота в котором казалась ещё гуще, чем в коридорах. От каменных плит на полу тянуло холодом, и ноги Баньши покрылись мурашками. В стоячем затхлом воздухе плавали обрывки шёпота. Девушка шла куда-то вперёд, слепо вытянув руки перед собой. Шёпот вокруг становился громче, краем глаза она видела какое-то мельтешение, похожее на мошек летним вечером. Что-то скользкое коснулось её ступни, и она с визгом отскочила, запнувшись обо что-то на полу.

Что-то большое. Глаза Баньши начали привыкать к темноте. Она увидела смутные очертания тела, похожего на человеческое, едва прикрытое лохмотьями. Знакомое лицо с полуоткрытыми жёлтыми глазами, глядящими в никуда.

- Вот ты где, - прошептала девушка. Она присела, вглядываясь в лежащего перед ней Кромешника. Он сдал, сильно сдал за это время. Щёки ввалились, придавая его лицу совсем уж черепообразный вид, одежда рассыпалась от малейшего прикосновения, обнажая обтянутые истончившейся кожей кости. Изодранные пальцы с сорванными ногтями намертво вцепились в шершавые

Баньши огляделась. Её не оставляло чувство, что за ней наблюдает кто-то невидимый. Но не отказываться же из-за этого от своего плана! Если он в принципе выполним. Кромешник выглядел неживым и ни на что не реагировал. Девушка приложила ухо к его груди. Это его сердце бьётся или её собственное? В ушах стучала кровь. Невидимки вокруг шептались и пересмеивались, словно потешаясь над глупой девчонкой.

Это её разозлило. Баньши резко встала и решительно стянула ночную сорочку. Холод набросился на её обнажённое тело, как голодный зверь. Зябко передёрнув плечами, девушка провела рукой по груди, животу, пока её ладонь не скользнула между ног. Баньши ущипнула себя за клитор и принялась массировать его, вызывая в памяти все порнографические сцены, какие ей удалось посмотреть. Ощутив на пальцах долгожданную влагу, она опустилась на колени перед Кромешником. Его тело было гладким, лишённым волос. Баньши взяла в ладонь его член и начала энергично двигать рукой вверх-вниз. Плоть под её пальцами была ледяной и, казалось, никак не откликалась на её действия. Она удвоила усилия и ощутила, как его член твердеет. Дождавшись, когда он встал полностью, Баньши села верхом и осторожно начала опускаться. Ощущение было такое, что она пытается трахнуться с железным столбом. Девушка облегчённо вздохнула, когда твёрдая холодная головка скользнула внутрь. Она продолжила опускаться, пока её колени не опустились на пол. Баньши поёрзала и попробовала качнуться вперёд-назад. То, что находилось внутри неё, было абсолютно чужим, мёртвым. Она закусила губу и стала дигаться быстрее, ускоряя темп, мысленно прося Кромешника хотя бы шевельнуться, чтобы избавиться от восприятия происходящего как акта некрофилии. Её собственной смазки не хватало, стенки влагалища жгло. Мир вокруг начал меняться, словно кто-то проливал сверху слабый голубоватый свет. Вокруг них стояли тени, множество теней, смутных и клубящихся, периодически сливавшихся в одно существо. Они шептали что-то на давно умершем языке и касались дымовыми щупальцами её кожи, покрытой холодным потом. Баньши чувствовала тоску, невыносимый холод и омерзение, моля, чтобы он поскорее кончил. Она закрыла глаза, чтобы не видеть эти тени, не видеть недвижимые зрачки Кромешника, свои подпрыгивающие груди. Низ живота начало тянуть, словно ледяные пальцы мяли её матку.

Его оргазм был как струя холодной воды, излившейся в её внутренности. Баньши закричала, чувствуя, как немеет её промежность. Она одним рывком сдёрнула себя с его члена и отползла в сторону, дыша часто и неглубоко. Странный свет погас, тени исчезли. Девушка с трудом выпрямилась. Чувство было такое, будто в нижнюю половину её тела вкололи ледокаин. Удовольствие от исполненного замысла скрылось под страхом и отвращением. Она нашарила на полу свою ночную рубашку и, пошатываясь, побрела к выходу, смутно чувствуя, как кто-то ведёт её за руку.

***

Она, конечно, не рассчитывала, что беременность будет проходить стандартно, как у всех. Месяц шёл за месяцем, но её живот не рос. Баньши страшно боялась поправиться, но вместо этого худела сильнее, чем на стимуляторах. Поначалу это её радовало, но с каждым днём становилось всё труднее вставать с кровати по утрам. Ей всё время было холодно и она носила зимние свитера, хотя в городе стояла обычная жара бабьего лета. Она теряла эмоцию за эмоцией, пока не осталось только ощущение пустоты. Словно внутри неё была червоточина, из которой расползалась ржавчина, сантиметр за сантиметром уничтожая всё, чем она была. Баньши с безразличием смотрела в зеркало на своё лицо, на котором начали появляться морщины. Вены на исхудавших руках набрякли, грозясь прорвать кожу, начавшую покрываться «маргаритками смерти». Раньше её это испугало бы. Но теперь она смотрела на себя мёртво и спокойно. Что-то внутри высасывало её, как паук муху, но у Баньши не было сил, чтобы испугаться.

Глубокой ночью она сидела у окна, зажав между пальцами сигарету. Лунный свет играл с сединой в её волосах. Баньши сидела так долго, очень долго, пока не осознала, что внутри неё что-то происходит. Она медленно опустила голову и обнаружила, что по ноге течёт струйка крови.

Боль взорвалась внутри неё, накрыла красной волной. Баньши сползла на пол, пытаясь закричать. Боль словно повернула выключатель внутри неё и она ощутила страх, животный, необъяснимый. Из низа живота по телу волнами расходилась пульсация, заставлявшая волосы на голове шевелиться. По рногам текли новые струйки крови. Девушка ползла вперёд, пытаясь издать звук сжатым спазмом горлом. Кто-нибудь, помогите, пожалуйста я не хочу умирать, я не хотела, я не думала, что всё будет так...

Новая волна боли поднялась изнутри, сведя судорогой всё тело. Она ощущала себя так, словно невидимая рука сгребла в кулак её внутренности и тянула их наружу. Баньши перевернулась на спину и раздвинула ноги. По ковру расползалась глянцевая багровая лужа, комната расплывалась перед глазами. Она услышала влажный хлопок, когда порвалась её промежность, и её ноги бессильно опали, а кровь хлынула рекой. Давление изнутри стало невыносимым. Что-то проталкивалось наружу, разрывая маточные трубы, таща за собой остальные внутренности, что-то...

Вокруг неё снова стояли тени, они держали её за ноги и что-то шептали. Полумёртвая Баньши успела увидеть две тонкие руки с длинными когтями, словно состоящие из отвердевшего дыма, царапающие внутреннюю поверхность её бёдер, прежде чем захрустели вывернутые тазовые кости, а живот расчертили кривые трещины, раскрывающие его, как цветок розы. Что-то с хлюпаньем выскользнуло из её развороченного нутра и тени подхватили его. Баньши этого не видела. И её последняя мысль была о том, что в этом ей повезло.

… родители нашли её на полу комнаты, с пеной на губах и расширенными остановившимися зрачками. Полиция обнаружила в комнате тайник с пакетиками амфетамина, патологоанатом — передозировку наркотических веществ. На похоронах собрались все её друзья, которым даже не понадобилось специально переодеваться в чёрное. Родители воспалёнными глазами смотрели на опускающийся в землю гроб, на крышку которого они положили старого потрёпанного игрушечного единорога.

А ночью им приснилась их мёртвая дочь, участвовавшая в оргии с остальными мертвецами на кладбище. Друзьям Баньши снились черви, пожирающие её тело и вываливающиеся из пустых глазниц. Всем жителям городка снились плохие сны. Кошмары медленно расползались по миру и чувствовалось, что их ведёт уверенная рука лидера.